Это рапорт властям от начальницы тюрьмы об Эржебег Палинкаш, датированный 16 января 1921 года.

«Поведение арестованной нормальное. Она до сих пор осталась убежденной в своей правоте. О поступке своем не жалеет и часто повторяет, что не могла поступить по-другому. В последнем письме к родственникам она просила воспитывать ее сына так, чтобы он в свое время довел до конца то, что она начала. Здесь, между прочим, проявляется ее упрямая, неспособная к раскаянию натура. Помилования она нe просит, да и не ждет. Если бы даже ее помиловали, это бы ее не изменило, почему я и не рекомендую включать ее в список помилованных». Заключенные телефонистки все-таки не отбыли наказания до конца; ворота тюрьмы вскоре раскрываются перед ними. О дне освобождения Гизелла Берзевини, сидевшая в тюрьме вместе с Эржебег Палинкаш, вспоминает так.

«Вот мы уже сидим на верху повозки. Церемонный поклон в сторону монахинь, щелканье бича и мы выезжаем из тюремных ворот, выезжаем, как свободные люди. Мы не уступили ни в чем и все-таки свободны! Гордо и счастливо пожимаем мы друг другу руки, радость опьяняет нас. Мы боролись не зря, мы выходим победителями из того мрачного склепа, где в мистическом тумане мучают живых людей Все вместе мы покидаем страну рабства и едем далеко-далеко на восток . Январский холод гладит наши лица, небо сияет над нами, а издали нам уже приветливо машет далекий новый мир и свобода!»